«Не огорчайтесь выше меры в несчастии...»
Под таким названием вчера в Девятинском клубе прошла встреча с Евгенией Николаевной Викторовой, правнучкой протоиерея Валентина Амфитеатрова, удивительного священника, жившего на рубеже XIX – XX веков в Москве.
Как редко нам современным россиянам присуще знание о своих предках дальше бабушек и дедушек. Есть на то причины объективные, исторические, конечно, но во многом – это наша собственная духовная лень и равнодушие, которые как бы парализуют нас, отбивая всяческое желание интересоваться собственными родными, своим родом, хранить и передавать живую историю своей семьи.
Между тем, встречаясь с такими людьми, как Евгения Николаевна, начинаешь понимать, почти чувствовать, что на самом деле существует наитеснейшая связь всех тех, кто предшествовал нам по роду. И есть не только простая историческая связь, но и связь душевная, духовная. Они молятся о нас, мы поминаем их в своих молитвах и эта молитвенная память, возможно, единственное, что связывает нас со всей мировой историей и уж тем более с историей России.
За те краткие три часа встречи с Евгенией Николаевной, которые пролетели на одном дыхании, перед аудиторией, собравшейся в крошечном помещении воскресной школы, предстало описание жизни протоиерея Валентина Амфитеатрова (1 (14) сентября 1836 – 20 июля (2 августа) 1908). Перед нами словно на кадрах кинохроники мелькали сюжеты о детстве и юности, о рукоположении и начале служения молодого пастыря, о его рано почившей супруге и разных судьбах детей батюшки, а также о его таких разных, но верных духовных чадах.
Отец Валентин прожил трудную жизнь, как сказала Евгения Николаевна, в скорбях, в бедности, в постоянном труде, но именно терпение и несение своего трудного, но радостного для него креста было ее целью. Примечательно, что уже в 11 лет он уже думал о том, как помочь страждущим людям.
Такой думающий и отзывчивый сердцем человек мог родиться только в глубоко верующей семье. А в роду будущего отца Валентина были такие выдающиеся люди как святитель Филарет, митрополит Киевский и Галицкий, ныне прославленный в лике святых, и его племянники: Яков Косьмич Амфитеатров, профессор Киевской духовной академии, родоначальник русской гомилетики, Яков Гаврилович, в дальнейшем архиепископ Казанский и Свияжский Антоний, и Егор Васильевич Амфитеатров, преподаватель общей словесности в Московской духовной академии, о лекциях которого очень тепло отзывались все его студенты.
Валентин Амфитеатров та
кже был очень хорошим педагогом и после женитьбе на сестре своего ученика и близкого друга А.И. Чупрова, стал готовиться к рукоположению. 14 сентября 1860 года (по старому стилю) он был рукоположен во диакона, а на следующий день во иерея. Причем сам батюшка глубоко почитал эти дни и своим детям дарил подарки, говоря в один день – «это от диакона», а на следующий – «это от иерея». Традицию эту продолжила в своей семье и Любовь Валентиновна, дочь батюшки, так она дошла и до внуков и правнуков.
Первый храм в Москве, где служил отец Валентин, – храм святых царей Константина и Елены, что в Тайнинском саду Кремля. Это был приходской храм, но прихода в нем практически не было. Храм был пустой, запущенный, но батюшка все "звонил и служил", и потихоньку люди потянулись к нему. И именно здесь раскрылся его дар служения Богу и людям, здесь стал собираться круг его духовных чад, которых он опекал более двадцати лет, не только входя в проблемы и скорби каждого чада, но и всей его семьи.
Батюшка Валентин всех своих чад он называл «деточки», а они ему говорили по-простому: «Ты, батюшка». Он с большим вниманием относился к каждому приходящему к нему, но особенно много заботился об осиротевших детях, пристраивал их в состоятельные семьи и внимательно следил за воспитанием; мальчиков впоследствии направлял в училище, девушкам - справлял приданное. Своих средств у него не хватало, но он всеми силами старался организовать взаимную помощь среди своих прихожан. Они часто говорили ему: «Батюшка, а как вас любят-то», а он им отвечал: «А для чего же иначе еще и жить?».
Затем с 1892 года он десять лет служил в Архангельском соборе. В эти годы он уже сильно ослабел и терял зрение. Но, несмотря на то, что с 1902 года он больше не мог предстоять перед Престолом Божиим, что было большим горем для него и для его паствы, он каждый день, кроме последних двух перед кончиной, принимал у себя дома (в доме Рыбаковых на Смоленской набережной) посетителей.
Весть о кончине разнеслась очень быстро, в «Церковных ведомостях писали», что в Москву едут поезда, наполненные людьми, желающими проститься со своим любимым пастырем. Отпевали в приходском храме Святителя Николая на Щепах, отпевали два епископа, один из них епископ Трифон Туркестанов, с которым батюшка был дружен.
Сам отец Валентин не хотел пышных похорон и просил своего духовного сына А.К.Цыр
кина просил вырыть могилу более 3,5 метров. Возможно, именно это прозорливое пожелание помогло спасти могилу протоиерея Валентина от разорения, потому что когда ее пытались вскрыть в тридцатые годы, то она стала наполняться водой, поэтому тело его так и покоится в месте первоначального погребения.
На сегодняшний день решение о канонизации батюшки окончательно еще не принято, вместе с тем духовное завещание его исполняется и сейчас: «Когда умру, идите на мою могилку и поведайте мне всё, что вам нужно, и я услышу вас, и не успеете вы еще отойти от неё, как я всё исполню и дам вам. Если кто даже и за версту от моей могилки обратится ко мне, то и к тому я отзовусь».
2 августа этого года в день его памяти, будучи на Ваганьковском кладбище, я была свидетельницей того, как десятки, если не сотни, людей пришли помолиться на панихиде, отслуженной на могиле у батюшки, и с какой любовью, теплом и верой они говорили о нем, как о предстоящем пред престолом Божиим нашим заступнике и ходатае, о том, какую помощь они по молитвам батюшки обрели.
Сейчас о батюшке можно прочитать в книгах его духовной дочери Анны Ивановны Зерцаловой, которая причислена к лику святых новомучеников и исповедников Российских в 2000 году, а также сохранились его проповеди, которые переизданы и доступны для современного читателя.
Поскольку история семьи Амфитеатровых очень обширна и богата интересными лицами и сюжетами, которые в рамках одной встречи охватить было совершенно невозможно, мы искренне надеемся, что с Евгенией Николаевной нам еще удастся встретиться и побеседовать о других членах рода Амфитеатровых, судьба которых тесно переплетается с историей Российского государства и Русской Православной Церкви.
По моему глубокому убеждению, именно такие встречи и именно соприкосновение с живой историей в лицах и рождает в нас неподдельное чувство нашей сопричастности к истории России, дает понимание того, что от того, как мы живем и будем жить сейчас, может зависеть то, как будут жить наши дети, внуки и правнуки, смогут ли они хотя бы вспомнить нас добрым словом или захотят побыстрее забыть о нашем существовании.
Ирина Микурова
